Прокурор получил уголовное дело из суда обратно
Постановлением судьи Петропавловск-Камчатского городского суда Сергея Лубнина от 17 октября 2014 года уголовное дело в отношении капитана ТР «Дровер» и СРТМ «Майборг», обвиняемых в совершении преступлений, предусмотренных ч.2 ст.201 и ч.2 ст.253 УК РФ, возвращено Камчатскому межрайонному природоохранному прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом. Так суд оценил работу прокурора по представлению уголовного дела в суд.
О работе прокурора на стадии предварительного расследования в сегодняшнем процессе вряд ли можно говорить без учета сокращенных полномочий по влиянию на ход предварительного следствия. Прокуроры ссылаются на отсутствие полномочий давать какие-либо обязательные указания следователям в ходе проведения предварительного расследования. Однако, при направлении уголовного дела в суд, именно у прокурора проявляется полнота полномочий в вопросах утверждения составленного следователем обвинительного заключения, во взаимосвязи с предъявленным следователем на стадии следствия обвинении и имеющимися в материалах уголовного дела доказательствах.
По уголовному делу в отношении двух капитанов – Владимира Ткаченко и Владимира Кузнецова, орган предварительного следствия в вопросе квалификации определялся достаточно долго. В итоге их действия были квалифицированы совершенно одинаково, что породило ряд серьезных вопросов в суде, при том, что обвиняемые признавали себя виновными и просили постановить им приговор в особом порядке. Однако, в ходе начала судебного заседания защитник Владимира Ткаченко – адвокат Игорь Копытов обратил суд внимание на неправильность примененной квалификации органом следствия с согласия прокурора к его подзащитному – капитану транспортного судна. Во-первых, он обратил внимание, что последствия по части 2 статьи 201 УК РФ к капитану транспортного судна изложены как последствия по части 1 этой же статьи. Вот как были сформулированы последствия:
«Таким образом, Ткаченко В.В., являясь капитаном судна ТР «Дровер», …., умышленно и противоправно, с использованием своего положения капитана судна, осуществил при вышеуказанных обстоятельствах незаконную разработку природных ресурсов исключительной экономической зоны Российской Федерации, в виде приемки, хранения и транспортировки рыбной продукции ……, то есть использовал свои полномочия капитана судна, производственные мощности и оборудование вышеуказанной коммерческой организации вопреки законным интересам этой организации, в целях извлечения материальных выгод и преимуществ для себя и других лиц – членов экипажа ТР «Дровер», чем причинил тяжкие последствия в виде существенного вреда охраняемым законом интересам государства, — то есть в совершении преступления, предусмотренного ч.2 ст.201 УК РФ, — использование лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой организации, своих полномочий вопреки законным интересам этой организации и в целях извлечения выгод и преимуществ для себя и других лиц, повлекшее тяжкие последствия».
Защитник сослался на то, что такие последствия как существенный вред – это последствия по части первой статьи 201 УК РФ, и указанные последствия являются самостоятельными последствиями, а не одним из видов тяжких последствий, в том числе если их таковыми назовут в обвинении.
Во-вторых, защитник обратил внимание, что вопрос квалификации по ч.2 ст.253 УК РФ также является спорным, в силу того, что сторона обвинения предлагает допустить, что капитан судна ТР «Дровер» разрабатывал богатства исключительной экономической зоны находясь в территориальном море.
Дело в том, что раньше в судебной практике, действительно, суды признавали наличие состава преступления в деяниях капитана транспортных судов, принимавших незаконную рыбную продукцию в исключительной экономической зоне, по части 2 ст.253 УК РФ. Однако, приемку продукции капитаны транспортных судов осуществляли тогда именно в исключительной экономической зоне, что и позволяло судам квалифицировать указанные действия по ч.2 ст.253 УК РФ. Но в нашем случае сама добыча была осуществлена судном «Майборг» в исключительной экономической зоне, после чего этим же судном продукция, изготовленная из добытого, была доставлена в район территориального моря, где и была перегружена на транспортное судно.
Высказав, ряд указанных противоречий, защитник, для решения вопроса о возможности дальнейшего рассмотрения уголовного дела в особом порядке предложил определиться государственному обвинителю с объемом обвинения с учетом изложенных несоответствий.
Заместитель Камчатского межрайонного природоохранного прокурора Алексей Штокин, выступавший в качестве государственного обвинителя, предложил суду в этой части свое видение законодательства. А, именно, он сообщил суду, что, по его мнению (далее почти дословно, дабы читатели могли ознакомиться с глубиной позиции прокурора),«конструкция диспозиции части первой статьи 201 УК РФ состоит из регламентации непосредственно деяния, то есть злоупотребления полномочиями… и регламентации последствий, по которым наступает ответственность по части первой, а именно причинение существенного вреда правам и законным интересам и т.д. А в диспозиции по части второй само деяние не воспроизводится, указывается, что это то же самое деяние, то есть злоупотребление полномочиями, только последствия наступления ответственности приведено более общественно опасное, чем в части первой, а именно тяжкие последствия. Таким образом, приведенная в обвинительном заключении квалификация по части 2 статьи 201 УК РФ, в силу самого уголовного закона, исключает указание последствий менее тяжкого преступления, предусмотренного частью первой статьи 201 УК РФ». В подтверждение этой позиции, далее, государственный обвинитель сослался на то, что в Уголовном кодексе РФ еще 26 статей содержат аналогичные конструкции на одновременное вменение последствий по части первой, второй и других частей этих статей.
Выслушав позицию государственного обвинителя, а также мнение иных участников судебного заседания, судья вынес постановление, которое публикуется ниже.
К нарушениям составления обвинительного заключения судья отнес:
-в формулировке диспозиции нормы уголовного закона, предусмотренного ч.2 ст.201 УК РФ, как в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого, так и в обвинительном заключении, следователь не раскрыл в полном объеме диспозицию ст.201 УК РФ, а именно, не указал, что указанное деяние является злоупотреблением полномочиями, а также то, что это деяние повлекло причинение существенного вреда охраняемым законом интересам государства, хотя указанные обстоятельства инкриминируются подсудимым при описании преступного деяния.
— в описательной части деяния, предусмотренного ч. 2 ст. 201 УК РФ и квалифицированного следствием, как использование лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой организации, органами предварительного расследования не приведены сами полномочия (договор), не раскрыто их содержание, что также является существенным нарушением права на защиту от предъявленного обвинения;
— при описании деяния, предусмотренного ч. 2 ст. 201 УК РФ, органы предварительного следствия ссылаются на причинение тяжких последствий в виде существенного вреда охраняемым законом интересам государства. Однако в чем выражены тяжкие последствия, при описании преступного деяния, предусмотренного ч. 2 ст. 201 УК РФ, как в постановлениях о привлечении в качестве обвиняемых, так и в обвинительном заключении, не указано.
— отсутствие при описании преступного деяния, предусмотренного ч. 2 ст. 253 УК РФ, обстоятельств того, почему находясь в территориальном море, капитану судна инкриминируется разработка природных ресурсов исключительной экономической зоны Российской Федерации, что послужило основанием для органов предварительного следствия квалифицировать действия капитана по ч. 2 ст. 253 УК РФ.
Будет обжаловано указанное постановление либо нет, покажет время.
Ниже публикуется текст постановления.
