Суд отказал гражданину во взыскании морального вреда в связи с незаконным уголовным преследованием
Решением Петропавловск-Камчатского городского суда от 20 января 2021 года в удовлетворении требования Р. К Министерству финансов РФ в лице Управления Федерального казначейства по Камчатскому краю о компенсации морального вреда в связи с незаконным уголовным преследованием отказано. Конечно, под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, наличие которых требуется доказывать истцу. Но, может ли суд утверждать, что незаконным уголовным преследованием гражданину не причиняется моральный вред. Адвокат Иван Поступинский, представлявший интересы истца по данному делу, считает данное решение весьма странным. Ответ на вопрос почему суд пришел к выводу о отсутствии причинения истцу морального вреда, следует посмотреть на само судебное решение. Вначале суд совершенно справедливо в своем решении сослался на следующие положения закона:
«Право на реабилитацию включает в себя право на возмещение имущественного вреда, устранение последствий морального вреда и восстановление в трудовых, пенсионных, жилищных и иных правах. Вред, причиненный гражданину в результате уголовного преследования, возмещается государством в полном объеме независимо от вины органа дознания, дознавателя, следователя, прокурора и суда (ч.1 ст. 133 УПК РФ).
Право на реабилитацию, в том числе право на возмещение вреда, связанного с уголовным преследованием, имеют, в частности подозреваемый или обвиняемый, уголовное преследование в отношении которого прекращено по основаниям, предусмотренным пунктами 1, 2, 5 и 6 части первой статьи 24 и пунктами 1 и 4 — 6 части первой статьи 27 настоящего Кодекса».
А вот дальше суд как бы говорит о том, что моральный вред может быть причинен где угодно, но при этом уклоняется от вопросов уголовного судопроизводства. Вот, как суд дальше приводит положения закона:
«Как разъяснено в п.2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 года №10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.), или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина».
И дальше:
«Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий и др.»
Обратите внимание, суд ни словом не обмолвился возможностью нравственных переживаний в связи с уголовным преследованием.
И, наконец, суд переходит к установлению обстоятельств, излагая их недопустимо во взаимосвязи с итоговым решением в отношении гражданина, а именно во взаимосвязи с тем, что в отношении истца уголовное преследование прекращено на основании п.1 ч.1 ст.27 УПК РФ в связи с непричастностью к совершению преступления, то есть по реабилитирующим основаниям.
А теперь давайте посмотрим, как суд отражает установленные обстоятельства в отношении невиновного лица (выдержки из решения):
«Из материалов дела следует, что 16 мая 2017 года на имя начальника УМВД России по г.Петропавловску-Камчатскому подан рапорт об обнаружении признаков преступления, согласно которому 16 мая 2017 года гр.«Д», находясь в служебном кабинете №309 административного здания УМВД России по г.Петропавловску-Камчатскому, расположенного по ул.Ленинградская, д.77, добровольно выдал газетный сверток, в котором находилось вещество растительного происхождения, которое согласно проведенному исследованию в ЭКЦ УМВД России по Камчатскому краю является наркотическим средством, общей массой 0,68 грамма, приобретенное им 16 мая 2017 года около 19 час. 20 мин. возле здания 4Б по ул.Виталия Кручины в г.Петропавловске-Камчатском, в ходе проведения ОРМ «оперативный эксперимент» у гр.«В», что согласно списку 1 постановления Правительства РФ №1002 от 01 октября 2012 года является крупным размером. Таким образом, в действиях гр.«В» усматриваются признаки состава преступления, предусмотренного ст.228.1 УК РФ (л.д.З Т.1 уголовного дела №11701300001001129).
Данный рапорт был составлен начальником ОКОН УМВД России по г.Петропавловску-Камчатскому на основании полученных от заместителя начальника полиции (по ОР) результатов оперативно-разыскной деятельности в отношении неустановленного лица, полученные оперативными работниками ОКОН УМВД России по г.Петропавловску-Камчатскому при проведении оперативно-разыскных мероприятий, для осуществления проверки и принятия процессуального решения в порядке ст.ст.144, 145 УПК РФ.
Исходя из представленных к сообщению о результатах оперативно-разыскной деятельности документов 16 мая 2017 года оперуполномоченный ОКОН УМВД России по г.Петропавловску-Камчатскому вынес постановление о проведении оперативного эксперимента для приобретения наркотического средства у Владимира и Валентина с целью установления их личностей, причастности к незаконному обороту наркотических средств, а также количественно-качественных характеристик вещества, с участием Давыденко. Постановлено выделить для указанных целей денежные средства в сумме 1 000 руб. (л.д.10 Т.1 уголовного дела №….)».
Далее суд описывает как и какие следственные и оперативно-розыскные мероприятия проводились, какие доказательства получались, кто из подозреваемых и свидетелей давал какие объяснения, показания, в том числе какие объяснения и показания давал истец, какие заключения экспертов получались и прочие сведения. Такое впечатление, что суд устанавливает в рамках гражданского дела обстоятельства по уголовному делу. Вправе ли это делать суд? Что хотел суд показать описывая указанные обстоятельства? И не является ли подобное описание незаконной легализацией доказательств по уголовному делу, которые не могут быть признаны в качестве допустимых доказательств в уголовном судопроизводстве? Ведь, обстоятельства, установленные вступившим в законную силу решением суда, могут быть использованы в качестве доказательств. А тут, в решении суда описываются объяснения лиц, данным ими без адвокатов, как лица отказывались от таких объяснений, рапорта оперуполномоченных, какие – то иные документы и т.д. Это разве не процессуальный обман? Вот, вступит указанное решение в законную силу и следователь его приобщит к материалам уголовного дела, признает доказательством и заявит: да, оглашать показания подозреваемых, данных теми без адвоката, с которыми эти подозреваемые не согласны являются недопустимыми доказательствами, но вот решение суда, в котором установлены показания подозреваемого, это другое дело. Тоже самое можно говорить и о справках ОРД, рапортах оперуполномоченных, следователей и прочих документах. Вот поэтому, первый вопрос к данному судебному решению: зачем описывать как возбуждалось уголовное дело, что по нему устанавливалось, кто был подозреваемым, кто свидетелем, и прочее, если по сути обстоятельства простые: было какое-то уголовное дело, возбужденное по пункту «г» ч.4 ст.228.1 УК РФ, и по данной норме уголовного закона истец был привлечен в качестве обвиняемого, но, как оказалось впоследствии он к этому делу отношения не имел, почему и уголовное преследование в отношении него было прекращено. Да, могут иметь значение какие меры процессуального принуждения применялись к истцу в период уголовного преследования, сколько по времени это уголовное преследование продолжалось, но никак не обстоятельства дела. В рамках гражданского спора суд не может вмешиваться в уголовное судопроизводство и что-то устанавливать. Да и как обстоятельства уголовного дела могут повлиять на наличие морального вреда, если к этим обстоятельствам истец не имеет отношение. Ведь об этом говорит постановление о прекращении уголовного преследования гражданина. Можно согласиться, что к размеру морального вреда может быть отнесено в данном случае то, по какой статье уголовного закона осуществлялось уголовное преследование (небольшой тяжести, тяжкое и т.д.), ведь когда человека обвиняют в совершении особо тяжкого преступления, ответственность за совершение которого предусмотрена свыше 10 лет лишения свободы, как правило любой человек может испытывать очень сильные нравственные страдания, в том числе зная, что обвиняется незаконно.
Но, давайте посмотрим почему суд не согласился, что истец такие страдания испытывал.
Вот что указал суд:
«Основанием для возбуждения уголовного дела является наличие достаточных данных, указывающих на признаки преступления (ч.2).
Как установлено в судебном заседании, уголовное дело в отношении Р. (истец – дополнение наше)возбуждено на основании рапорта об обнаружении преступления, составленного в свою очередь по результатам оперативно-разыскной деятельности в отношении неустановленного лица, осуществленной в рамках проверки в порядке ст.ст.144-145 УПК РФ.
Впоследствии, получив объяснения от Д., сообщившего о том, что им от Р. за плату получен газетный сверток, в котором, как позже установил эксперт ЭКЦ УМВД России по Камчатскому краю, находилось вещество растительного происхождения, содержащее наркотическое средство, следователь СУ УМВД России по г.Петропавловску-Камчатскому по признакам преступления, предусмотренного п.«г» ч.4 ст.228.1 УК РФ, возбудила уголовное дело в отношении неустановленного лица.
При этом в связи с невозможностью установить личность лица, осуществившего сбыт наркотического вещества, вместе с тем при наличии оснований для возбуждения уголовного дела, следователь реализовала предоставленное ей пп.1 п.2 ст.38 УК РФ полномочие, инициировав досудебное производство.
Возбуждение уголовного дела, как процессуальное действие следователя органа предварительного следствия, причинение нравственных страданий не презюмирует.
Кроме того, уголовное дело возбуждалось не в отношении Р., его права на данной стадии каким-либо образом затронуты не были.
Основания предполагать причастность истцак совершению предусмотренного п.«г» ч.4 ст.228.1 УК РФ преступления возникли у следователя после установления личности лица, передавшего Д. сверток.
Истцом не представлено доказательств того, что осуществляемые следователем следственные действия, оперативно-разыскные мероприятия в рамках расследования уголовного дела причинили ему моральный вред, нарушили его личные неимущественные права».
Здесь хотелось бы обратить внимание, что в судебном решении перед этим указано следующее:
«30 августа 2017 года Р. привлечен в качестве обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного п.«г» ч.4 ст.228.1 УК РФ (л.д.100-102 Т.1 уголовного дела …..).
Дать показания в качестве обвиняемого Р. отказался (л.д. 103-105 Т.1 уголовного дела №……).
В отношении обвиняемого избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении (л.д. 106 Т.1 уголовного дела №…..)».
Так о каком невозбуждении уголовного дела в отношении Р. говорит суд, если гражданину предъявляется обвинение? Или суд, рассматривающий гражданские дела не знает требования уголовно-процессуального законодательства о том, что обвинение не может быть предъявлено, если уголовное дело в отношении гражданина не возбуждалось. Подобное разъяснение давалось и Конституционным судом Российской Федерации. Неужели Петропавловск-Камчатский городской суд это не знает? А если знает, то что означает утверждение: «Кроме того, уголовное дело возбуждалось не в отношении Р., его права на данной стадии каким-либо образом затронуты не были»?
А вот как суд обосновал Конституционное право граждан на свободу передвижения:
«Довод истца о том, что избрание в отношении него меры пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении ограничило его в передвижении, что в свою очередь свидетельствует о причинении вреда, судом отклоняется, поскольку доказательств того, что вследствие установления подобной меры пресечения Р. не смог осуществить свои намерения, основным условием исполнения которых является выезд за пределы города, не представлено. Ограничение же потенциальной возможности покинуть место своего жительства носит вероятностный характер и о причинении страданий не свидетельствует
Подписка о невыезде допускает возможность осуществления необходимых для подозреваемого/обвиняемого действий в случае предварительного получения согласия следователя».
Вот как оказывается реализуется Конституционное право: избрали в отношении гражданина меру пресечения в виде подписке о невыезде, его право ничем не ограничено, так как он может обратиться к следователю и, заодно, готовить некие документы, что он хотел куда то выехать, вне зависимости, что за это ему меру пресечения могут заменить с подписки о невыезде на заключение под стражу. Но на этом обоснование судом отсутствие нарушенных прав граждан не закончилось. Вот как суд далее обосновал, отсутствие нарушенных прав гражданина:
«Также суд обращает внимание, что несмотря на длительное производство по указанному уголовному делу, Р. к участию в следственных действиях привлекался 4 раза: 09 июня 2017 года для дачи объяснения (длительность мероприятия составила 45 минут), 05 июля 2017 года для дачи показаний в качестве подозреваемого (20 минут), 30 августа 2017 года для допроса в качестве обвиняемого (15 минут), 23 ноября 2017 года для прослушивания и просмотра видеозаписи.
При этом все права, предоставленные подозреваемому/обвиняемому уголовно-процессуальным законом, истцу были разъяснены».
Вот как оказывается. Если в отношении гражданина незаконно возбудили уголовное дело, ведут незаконно уголовное преследование, тот не испытывает нравственных страданий и ему не причиняется моральный вред потому, что ему разъясняют его процессуальные права!!! Это констатирует суд.
И, наконец, суд делает вывод, который никак иначе, как «верх правосудия» не назовешь:
«Суд отмечает прямую взаимосвязь, установленную в исковом заявлении, между достойной суммой компенсации морального вреда и положительными эмоциями, которые будут испытаны истцом при ее получении, что свидетельствует лишь о желании материально обогатиться, нежели обосновать причиненный в действительности моральный вред».
Я не ожидал такого решения, говорит представитель истца адвокат Камчатской коллегии адвокатов «ЗАЩИТА» Иван Поступинский, — отказать человеку в возмещении морального вреда в связи с тем, что оперативные работники и следователи не нарушали закон и разъясняли права, весьма странные основания. Поэтому, говорит адвокат, данное решение было обжаловано в апелляционном порядке. Посмотрим, какое решение по данному делу примет вышестоящий суд.